Эта история — сплошная цепь случайностей. Начнем, пожалуй, с Жерома Рорета, хозяина квартиры. У Жерома есть друг Николас Шуйброек — известный бельгийский дизайнер. Никогда до этого Жером и Николас не работали вместе. Наоборот, свято верили, что деловые отношения вредят дружбе.

Поэтому единственный профессиональный совет, за которым Жером обратился к Николасу: покупать ли ему эти апартаменты или нет. Выглядели они ужасно. Темное мрачное пространство с абсолютно несуразной планировкой и отсутствием даже намека на ремонт. Ко всему прочему предыдущий хозяин был заядлым кошатником.

По словам Жерома, в квартире стоял запах, как в преисподней. Однако были у нее и положительные стороны. Например, тихий внутренний двор. Если открыть окна, то кажется, что находишься где-то за городом, а не в центре шумного Монпарнаса. Закончив осмотр, Жером и Николас зашли в бар, и Шуйброек тут же начал набрасывать на салфетке план перепланировки. Через час Рорет позвонил риелтору и сообщил, что покупает апартаменты, а у Николаса в голове полностью созрел проект их преобразования.

Шуйброек — ярый почитатель творчества голландского архитектора Ханса ван дер Лаана. Его всегда завораживало умение голландца при минимуме выразительных средств создавать пространства, наполненные спокойствием и умиротворением. Нечто подобное Николас собирался сотворить с апартаментами Жерара. Помещение общей площадью 140 кв. м он разделил на апартаменты 100 кв. м и небольшую студию с отдельным входом.

В апартаментах поменял местами кухню и ванную, а из трех крохотных комнаток сделал одну просторную гостиную. Как и во всех своих работах, Шуйброек обошелся минимумом материалов. По его словам, такой прием позволяет избежать «визуального шума». Так, например, он использовал для кухонного острова каррарский мрамор, им же выложил пол на кухне.

Кстати, узор повторяет рисунок паркета в соседней комнате. Остатки мрамора нарезал на плиты и облицевал ими стены в ванной. Выбирая мебель, Шуйброек отдал предпочтение объектам, созданным Пьером Женнере и скандинавскими дизайнерами прошлого века Пааво Тунеллем и Лизой Йоханссон-Папе. Еще один его любимец — не известный широкой публике, но очень ценимый коллекционерами французский дизайнер Пьер Шапо.

По мнению Николаса, произведения Шапо иногда гораздо интереснее и оригинальнее, чем у его более именитой соотечественницы Шарлотты Перриан.

В интерьере нашлось место и современным предметам обстановки. Например, красивым скульптурным барным табуретам ливанского дизайнера Мажда Базержи.